Письма. Обычные письма, написанные материнской рукой сыну в армию. Затертые и слегка уже поблекшие от времени бумажные листы на протяжении многих лет в минуты ностальгии бережно достаются из сейфа и во время тихих неспешных бесед в уютном отчем доме перечитываются из раза в раз.

Они – семейная реликвия нашего земляка, кандидата в мастера спорта по военно-прикладному спорту, командира взвода 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, а сегодня командира штурмовой группы с позывным «Чех», принимающего участие в специальной военной операции.

Буквально за несколько дней до его отъезда на передовую нам удалось встретиться с этим человеком, готовым в любой момент первым принять на себя вражескую атаку, и с честью выполняющим поставленные перед ним и его боевыми товарищами задачи.

Ответы на многие вопросы – в подробном интервью с героем нашего времени.

– Почему Вы решили связать свою жизнь с военной службой?

– История началась в 2006 году, когда был призван в армию. Уже тогда я втянулся в эту систему, она стала мне близка по духу. Ведь я всегда вёл классический образ жизни, строго одевался, был дисциплинирован – меня так учили и воспитывали.

Демобилизовавшись, побыв некоторое время на «гражданке», не смог принять тенденцию моды того времени. Мне всегда нравилась военная форма. И на людей, которые носили погоны, всегда смотрел с уважением. Очень понимаю военных, которые, отслужив в определенном роде войск, по-настоящему гордятся эмблемами, символикой и армейскими достижениями.

– Кто был Вашим наставником в школьные годы, в годы юности?

– Я учился в Ревякинской гимназии, и вместе с другими ребятами был частым гостем в знаменитом музее Боевой и Трудовой Славы земляков, который создал кумир местных мальчишек – полковник Александр Степанович Ерохин. Ветеран Великой Отечественной войны, он периодически проводил с нами беседы, учил жизни, давал советы. И сегодня мы с доблестью защищаем честь тельняшки и беретов – именно так, как он нас учил. 

 По примеру Александра Степановича многие ревякинцы стали профессиональными военными.

– Вы – штатный военный. Каков общий стаж службы?

– Больше десяти лет. Всю свою сознательную жизнь находился в разведподразделениях. В армии служил в мобильной роте, получил специальность «Разведывательно-диверсионная деятельность, выявление противника на территории России и его моментальный захват».

Первый контракт заключил в Новороссийске. Там мы проходили обучение, когда только начинали формировать контрактный батальон.

 По окончании контракта пробовал найти себя «на гражданке», но не смог. Принял решение вернуться в армию и заключил новый контракт со 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизией. Начинал службу с простого гранатометчика, сейчас числюсь командиром взвода.

 До начала СВО постоянно принимал участие в различных военных учениях. Был командировках в Сирии, Казахстане, на границе с Норвегией. Дома жил только по три-четыре месяца в году.

– Вы участвуете в СВО с самого начала?

– Да. В СВО начинал с заместителя командира разведывательного взвода, а на данный момент являюсь уже командиром штурмовой группы. В настоящее время моя группа в составе 13 человек находится на линии боестолкновения, в прямой видимости противника.

Работал на Киевском направлении, в Изюме. Там получил первое осколочное ранение – «бодались» за Шервудский лес. Во время первого ранения не смог оставить ребят одних на позициях и был с ними до завершения выполнения задачи. На это ушло четыре дня. Всю медпомощь мне оказывал медик на передовой.

Там же погиб командир нашего взвода. Его память мы чтим всем составом – те, кто остались в живых.

После лечения и реабилитации вернулся обратно к своим. Стали уже работать совместно с музыкантами под Бахмутом, перенимали у них опыт, стратегию, дисциплину. Можно сказать, что в тот период они были нашими наставниками.

Во время контрнаступления ВСУ получил травму головы. Рядом со мной разорвался 155-милимитровой снаряд и, наверное, вера в Бога помогла мне обойтись без осколочных. Только вновь потребовалась длительное лечение и реабилитация по ранению. Но в скором времени мы вновь встретимся и будем идти до Победы.

– Как Вам удается дисциплинировать бойцов?

– Нужно сначала заработать авторитет. Люди должны уважать тебя не за звание, а видеть в тебе наставника, и быть уверены, что в критической ситуации ты их не бросишь, а прикроешь.

Встать на сторону солдата дано не многим. Как ты несешь ответственность за их жизни, так и перед командованием должен всегда отстаивать их интересы.

 Как бы моим ребятам ни было трудно, они не подводят. Если боец морально подавлен, беседую с ним, даю возможность побыть некоторое время одному.

Даже на «оттяжке» бойцы всегда ведут себя благородно. Они могут отдохнуть, но не без эксцессов. Знают, что на отдых дается один день, а завтра начинаем занятия.

Почему так мало? Потому что нельзя расслабляться. Понимаете, сейчас образовалось такое братство, где люди друг за друга стоят. Для них нет значения «звезды – не звезды». Я с обычным рядовым-штурмовиком из одной кружки чай пью и всегда его поддержу. Если он даже «накосячит», то не вынесу это на общественность, наказание будет, но боец знает, что оно не напрасное.

Во время частичной мобилизации была призвана абсолютно разная категория людей: среди нас и программисты, и трактористы. Ребята из Новомосковска, Тулы, Донского, все мы – в едином крепком кулаке. В нашем коллективе все друг к другу относятся с уважением, мы – одна семья.

– Ваша работа отмечена медалью за Отвагу и орденом Мужества. Расскажите, пожалуйста, об этом.

– На Киевском направлении мы взяли иноагента – американского представителя с четырнадцатью поддельными паспортами, картами и разведанными. Он хотел подкупить временное КПП.

Тогда же были выявлены и наемники, которые приезжали на территории Донбасса и Луганска на так называемое «сафари» – пострелять по русским. Вот там мы их и «выжимали». Они думали, что здесь неотесанные мужланы, Ваньки-дурачки, и не ожидали встретить достойный отпор.

За доблестную службу к наградам представлены не только я, но и бойцы моего подразделения. Всегда стараюсь, чтобы люди получили то, что заслужили.

– Самое длительное нахождение без связи?

– Полгода. На передовой мы всегда без связи. Любая работа с гаджетом там, где ловит связь, может быть чревата гибелью всей группы. Поэтому на связь мы выходим крайне редко, и в эти моменты стараемся обзвонить всех родных, близких, друзей, чтобы успокоить.

Если не удается выйти самим, то просим тех, кто выходит в тыл или в безопасную зону, отправить смс нашим родным.

– Что помогает Вам духовно восстановиться?

– Вера в Бога: молитва «Отче наш...», беседы с полковым батюшкой. Он приезжает на передовую, причащает, молится за наше возвращение. Я – глубоко верующий человек, и ребята мои верующие, независимо от их национальности. Часто вера нас и спасает.  Порой происходят совершенно уникальные случаи.

Конечно, помогает и осознание того, что ты нужен своим близким и родным, друзьям, что твоего возвращения ждут дома. Бывают периоды, когда необходимо просто выговориться, посоветоваться, может, даже обратиться за какой-либо помощью. Рад, что в моем окружении есть такие, к кому могу обратиться за поддержкой.

Помогает восстановиться и общий сбор. После выполнения боевой задачи мы собираемся за кружкой чая, я вижу, что все мои «карандашики» (так называют рядовых) целы, улыбаются, что у всех хорошее настроение и моральное состояние. От этого тоже происходит прилив сил.

Помогает и самое теплое воспоминание из мирной жизни – момент встречи с родителями по возвращении домой со «срочки». Оно для меня бесценно. Ведь в 2006 году не было телефонов, и два года мы общались с родными только в письмах. Сколько раз я их потом перечитывал, и до сих пор храню! Бывает, сядем с мамой, перечитаем их, ностальгируем.

– Вы получаете гуманитарную помощь, посылки?

– Да, регулярно. Гуманитарная помощь приходит в дивизию, а дальше идет распределение.

Наша группа работает автономно, ради того, чтобы остаться живыми, мы минимизируем лишние передвижения. И когда до нас доходят посылки с вкусняшками или, например, с домашним салом, радости нет предела.

Поддерживают нас и медикаментами. Да, армия обеспечивает медиков всем необходимым, но у каждого бойца должна быть своя аптечка с элементарными лекарствами от температуры, головной боли. Всегда это нужно иметь под рукой. Бывает, что лекарства портятся из-за погодных условий, ненадлежащего хранения, поэтому периодически все приходится обновлять.

Вместе с посылками доходили до нас и письма детей из Алешкинской школы. Они также хранятся у меня дома. В ответ ребятам мы отправляли свой видеопривет с благодарностью, а также флаг с нашими позывными и росписями.

– Ваш самый надежный тыл?

– Моя семья: мама, папа и младший брат. Они меня всегда поддержат и поймут, зная, что я не смогу пойти наперекор жизненным принципам, своему характеру, своему воспитанию.

Я сознательно выбрал профессию военного и с достоинством выполняю свою работу. После отпусков всегда возвращаюсь к своим ребятам. Не могу поступить иначе. Как мне потом смотреть в глаза сослуживцам, своим детям? Что скажу им, что отказался и убежал? Нет, это не мои моральные принципы. Я пойду до конца.

– Что вы пожелаете бойцам как командир?

– Не надо бояться. Нужно всегда идти вперед. Конечно, нам бывает страшно, но часто именно страх дает шанс выжить, срабатывает инстинкт самосохранения.

Бойцу всегда нужно помнить о том, что за его спиной близкие, поэтому нельзя смалодушничать. Победа обязательно будет за нами, и домой мы все вернемся. По-другому просто не может быть.

– О чем мечтаете?

– Чтобы все мои близкие были здоровы и спали спокойно. Мы все делаем для обеспечения мира. Идем вперед и, не прячась, выполняем свою работу.

Екатерина Соколинская